8 августа 2016, 8:14 · Просмотров: 3 324 · Теги: Епархия · Версия для печати

6 августа, в день памяти князей Бориса и Глеба, во святом Крещении Романа и Давида, епископ Выксунский и Павловский Варнава возглавил Божественную литургию в Успенском храме Иверского женского монастыря в Выксе.

Его Преосвященству сослужили клирики монастыря и Выксунского благочиния. На богослужении молились игумения обители Антония (Миронова) с сестрами, прихожане.

По окончании богослужения игумения Антония поблагодарила Владыку за архипастырское попечение и совместную молитву. Говоря о подвиге святых благоверных князей Бориса и Глеба, она подчеркнула:

— «Мы молимся, чтобы эти святые князья даровали нам свою крепость, мудрость и смирение, чтобы они молились за нас так, как они молятся за всю нашу землю. А так как один из них, святой Глеб, был князем Муромской земли, нашим соседом, значит, он особенно благословляет Выксунскую землю, примыкающую к Муромской.

Она преподнесла архиерею заздравную просфору и книгу, повествующую о древних христианских традициях литья крестов, икон и складней».

Епископ Варнава обратился к собравшимся с архипастырским словом:

— «В память святых страстотерпцев Бориса и Глеба мы совершили сегодня Божественную литургию в этой знаменитой на весь мир Иверской обители, которая сейчас возрождается. Что хотелось бы сказать об этих святых? Какое слово помогло бы нам раскрыть глубину, величие, силу этих святых и их подвига — подвига их веры и их любви.

Любовь как сильная стихия, как важная составляющая жизни людей, как важная христианская добродетель часто подвергается переосмыслению. Много новых пониманий вносится в понятие „любовь“. Это зависит от того, как человек живет: святой и духовной либо страстной и плотской жизнью. В греческом языке, например, есть пять слов, означающих „любовь“. В русском — одно, но каждый человек любовь понимает по-своему. Совершенно иным является и западное понимание любви, к сожалению, сегодня понятие это навязывается и нашим людям. Эту любовь можно назвать душевно-плотской, страстной, греховной. В общем-то, по сути, это слово, к сожалению, некоторые даже стесняются употреблять из боязни быть понятыми неправильно. Хотя, конечно, любовь — это тайна будущего века, это совокупность совершенств. И мы все, которые во Христа крестились и во Христа облеклись, православные, так и должны это понимать: любовь — это высшее духовное чувство. Оно невозможно без веры в Бога, без единения с Ним, потому что Бог есть любовь.

В христианском понимании любовь — это великая сила. Господь в Своем Евангелии от Матфея, где он обращается к человечеству с Нагорной проповедью, говорит о любви. И Он призывает к тому, чтобы мы любили врагов наших. Как же может быть любовь к врагам? Любить можно Бога. Любить можно друга. А врага? Но враг — это не тот, против которого ты враждуешь. И любовь к врагам — это к тем, кто против нас враждует. Потому что христианин не может сам враждовать против кого-то, это не нормально, не по-христиански, не духовно. Праведный гнев уместен в определенных случаях, например, во время войны, когда воины идут на страшное и готовы убивать себе подобных, но лишь потому, что те идут порабощать, уничтожать все то, что человек для себя считает святым — семью, землю, народ, Родину, веру. Во всех остальных случаях Господь призывает к тому, чтобы мы и душу свою полагали за други своя, и искренне любили тех, кто против нас враждует. Господь Сам показывал пример, и не раз, и не два, а до самой Крестной смерти. Когда Он проживал последние минуты Своей жизни, с Креста Он молился за своих распинателей: „Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят“.

В чем святость, величие и красота подвига князей Бориса и Глеба? Их любовь к брату Святополку окаянному, как прозвал его народ, была не слабостью, а великой силой. Борис имел хорошую большую дружину, сам был опытным воином и мог бы расправиться со своим братом (и не потому, что хотел занять престол). Народ был за него, любил его, потому что он был благочестивым... Он любил подвиг христианский, любил Бога, любил людей. И чтение святых книг помогло ему понять, что нет ничего выше любви жертвенной. Он понимал, что нельзя поднимать на брата руку, и не важно, что брат хочет сделать с тобой. Он мог убежать, но он отдал себя в руки Промысла Божия и погиб. И не случилось большой битвы, которая могла произойти, не пролилось много крови. Он погиб один, не сопротивляясь, он не прибег ни к чьей помощи. Это великий подвиг, и понять его может только тот, кто сам испытывал такие борения и страдания. Князь Борис был святым еще до того, как произошла эта страшная трагедия с ним. Но по Божьи произошла великая победа добра над злом, духовного над плотским и страстным, неба над землей, победа Христа над белиаром.

Подобным образом поступил и благоверный князь Глеб, который так же не уклонился, хотя знал, что произошло с его братом. Знал, но не стал оказывать сопротивление.

Это были первые святые, прославленные и Русской Церковью, и Византийской как великие страстотерпцы. Это был действительно подвиг беспримерный, бесподобный, и тогда уже многие люди, которые старались жить духовной жизнью, задумывались о том, что произошло. В начале XI века святые братья уже были канонизированы было уже известно их житие, написана их служба. И люди умом и сердцем обращались к их подвигу. И через призму этого подвига оценивали свою жизнь. И многие брали своим ориентиром духовное устроение Бориса и Глеба. И многим это позволило избегать кровопролития и в определенное время объединяться для отражения угроз внешних врагов.

Скорее всего, сегодня для каждого из нас такой подвиг невозможен. Но, как Сам Господь Говорит, Заповеди Его не тяжки. И если невозможно было их исполнить, Он бы и не давал их нам, наверно. А если их возможно исполнить, мы должны приложить все усилия и не прикрываться своей немощью. Да, мы все очень разные. И способности духовные у нас тоже разные, и, в целом, они не велики. Но с помощью Божией многое можно сделать. Господь спасает нас за смирение и великий дар жертвенной любви, которая является великой силы. И пусть великие благоверные князья Борис и Глеб помогут нам в этом».