16:13, 11 августа 2016 · Просмотров: 4 705 · Теги: Интервью · Версия для печати

Владимир Иванович Луговской родился на Кубани в станице Кисляковская, в 1968 году окончил Краснодарское военное летное училище. На выбор будущей профессии повлияла близость Кущевского филиала ВУЗа, где часто совершали учебные полеты курсанты, это не могло оставить равнодушным. А ведь изначально Владимир мечтал о мореходке, даже был готов подать документы в морское училище. Но любовь к небу вспыхнула в одночасье. К тому же в военкомате, когда получал приписное свидетельство, тех, кто подходил по состоянию здоровья, отобрали в группу и предложили поступить в летное училище.

После завершения обучения получил звание лейтенанта, а с ним и направление в Прикарпатский военный округ. Потом был московский округ, Северо-кавказский, Закавказский, Забайкальский, Туркестанский, Германия... Присвоение звания Военного летчика 1-го класса, медаль «За спасение погибавших». 28 лет службы в армии, а помнится, как будто было вчера:

— Начинал обучение я на самолетах Як-18, Л-29, но потом Родина приказала срочно переучиться на управление вертолетом. Выпускались мы на Ми-4. За 28 лет, что я отлетал, освоил все наиболее распространенные в армии типы вертолетов: Ми-2, Ми-4, Ми-8, Ми-26 — самый большой в мире вертолет. Прошел путь от рядового летчика, лейтенанта до полковника, заместителя командира вертолетной бригады.

— Какие задачи приходилось выполнять за время службы?
— Самые разные, всегда был готов выполнить любой приказ. От обучения летного состава до выполнения боевых вылетов.

Доводилось, например, взаимодействовать с иностранцами. Обучали болгарских друзей, контактировали с немцами, во время службы в ГДР. Посещали и выставки западной авиатехники, удалось посидеть внутри, но до полетов дело не дошло.

Но больше, конечно, помнятся боевые задачи. В 1968 году участвовал в Чехословацких событиях, в 1969 — на Даманском острове, в 1983 году — в Афганистане, в 1986 — в ликвидации последствий Чернобыльской аварии.

В Чернобыле мы на Ми-26 пытались установить купол над разрушенным реактором, но почему-то уронили — брак в соединении. Тренировочный полет прошел нормально, сделали пробный вылет на реактор, а на следующее утро попытка уже не удалась.

— Работали в группе или с одного вертолета?
— Нет, все на одном вертолете. У Ми-26 огромная грузоподъемность — 18 тонн, а купол весил 8. его приходилось поднимать на внешней подвеске при помощи 100 метрового троса. Нашей ошибки там точно не было, не выдержали механизмы крепления. Но от этого не легче, задание мы не выполнили.

Могу сказать, что для Ми-26 вообще практически нет нерешаемых задач. Пожалуй, это самый надежный вертолет, который мне довелось пилотировать. На нем я поднимал до 20 тонн на 700 метров при вертикальном наборе высоты. При своих габаритах, а он берет на борт 110 десантников, Ми-26 очень маневренный аппарат, даже в горном ущелье я был спокоен, когда предстоял разворот или сложный маневр. Тоже самое касается и больших высот. Эта машина всегда тебя вытащит, в ней сомнений нет.

— В Афганистане приходилось участвовать в боевых операциях?
— Во-первых, где бы ты ни был, в любых условиях, летчик всегда учится, учится не переставая.Шлифует, оттачивает мастерство.

А когда пришлось немножко повоевать, задачи были разные: поддержка сухопутных войск, выброска десанта, высадка разведгрупп, выполнение разведывательных задач, обеспечение.

— Бывали экстренные случаи?
— Скажем так, я любил бить винты. Техникам приходилось повозиться. Но крупных аварий, отказов техники за 28 лет службы не было ни разу. Самое сложное в Афганистане — это жара: 50-55 градусов в тени, в вертолете, например, в Ми-6, где нет кондиционера — до 80. При такой жаре мощность, тяга вертолета падает, нужно быть сконцентрированным, подготовленным к подобным ситуациям. Особенно в горах.

Но мы всю жизнь учились и готовились к выполнению поставленных задач. У меня за плечами 153 прыжка с парашютом. Летчики обязаны отрабатывать этот элемент, это часть подготовки.

— Тяжело боевому офицеру оставить службу и адаптироваться к гражданской жизни?
— Мне было очень тяжело. Я вышел в отставку в 1994 году в звании полковника. Первые два года после отставки я прожил на Украине, организовал с партнерами кооператив: опыляли поля на дельтапланах. Но сыновьям нужно было учиться, да к тому же началась неразбериха в стране, и мы решили эвакуироваться в Выксу. Здесь мне удалось получить квартиру. В Ростове, где я когда-то призывался в армию, мне предложили принять полк и сходить на войну в Чечне, но я отказался — отвоевал свое.

— Знания у летчиков и военных в целом достаточно специфичны. Удается реализовать их в повседневной жизни?
— Знания действительно узкоспециализированные, а вот навыки и опыт руководить, работать с людьми, это действительно пригодилось. Потому что летчик, он с первого дня командир.

В Выксе я на первых порах не мог найти работу. Куда не приду, говорят: «старый». Помилуйте, 48 лет, какой же старый!? Но устроился на завод «Дробмаш», начальником отдела по сбору вторчермета. Потом уже пошел в МЧС, начальником штаба. Работал и в администрации. В 60 лет окончательно вышел на пенсию.

— Как вам нынешнее состояние военной авиации?
— За последние 5 лет мы видим хорошие результаты. Модернизация идет хорошими темпами, само отношение к ВВС меняется, даже к армии в целом. В войска поступают очень хорошие вертолеты, надежные современные самолеты. Быт и служба офицеров наладились, только учись и выполняй поставленные задачи.

— Офицер, летчик, это прежде всего работа?
— Я считаю, что это гораздо большее. В первую очередь, это огромная ответственность за то дело, которое ты выполняешь. Где бы ты не оказался — на границе, защищая рубежи родины, внутри страны, поддерживая постоянную боеготовность, — не важно. Ты всегда чувствуешь ответственность за свои действия, поступки своих подчиненных и коллег.

Работа это учебные полеты, бесконечное совершенствование своих навыков. Но выполнение боевых или иных задач требует от летчика гораздо больше, чем обычное выполнение работы.

Я хотел бы посоветовать нашей молодежи, подрастающим юношам попробовать свои силы в летном училище. Сейчас любое военное учебное заведение обеспечит всем необходимым для получения высшего образования: казарма, питание, отличные учебные классы. И если молодой парень ставит перед собой такую задачу, значит через 4 года у нас появится человек с высшим образованием, лейтенант, у которого есть 3 года контракта в армии — оценить свои возможности. После завершения этого срока можно остаться, либо, ничего не потеряв, уйти на гражданскую работу. Образование, опыт, навыки, будут востребованны всегда.

Многие уходят в гражданскую авиацию. Переучиться несложно, классные летчики в авиакомпаниях нужны постоянно.

— Владимир Иванович, сами не рассматривали такой вариант — оставить армию ради пассажирских перевозок на гражданском самолете?
— Нет, даже мысли такой не возникало. Хотя, пришлось пережить с армией тяжелые времена в эпоху развала Союза. Тогда да, многие уходили.

В подчинении было 2500 солдат и офицеров, которые вынужденны были терпеть гигантские неудобства. Из 120 единиц техники в боевой готовности максимум 30. Керосина нет, питания нет, солдатам бани нет. Это был, конечно, ужас. А на всех военных советах вышестоящее командывание продолжало требовать с нас, совершенно ничем не обеспечивая. Это стало одной из причин того, что я решил покинуть службу.

Радует что сейчас те, кто остались верны вооруженным силам, получили надлежащие условия службы. Это и летчики, и танкисты, и сухопутные войска. Поэтому сейчас, я еще раз скажу, военное училище и звание офицера снова приобрели необходимый статус. Офицер может быть и экономистом, и снабженцем, врачом, тем более, что хирурги ценятся в армии всегда. Я никогда не жалел, что выбрал путь офицера, и, думаю, нынешние мальчишки тоже не пожалеют, сделав выбор в пользу вооруженных сил.

— Как планируете провести день ВВС?
— Обязательно встречусь с друзьями, коллегами, ветеранами летчиками, мы видимся каждый год. Но у нас это происходит традиционно 18 августа, как было заведено уже давно. Традиция отмечать 12 числа приживается пока с трудом. Все же летчики, офицеры в целом, любят точность и стабильность, поэтому следуем традициям.

Хочу, пользуясь случаем, поздравить всех авиаторов с праздником, пожелать здоровья, семейного счастья, благополучия, летного долголетия тем, кто сейчас находится у штурвала, и главное — удачи!

Фото — Екатерина Стрельцова.