18:52, 7 октября 2016 · Просмотров: 5 030 · Теги: Интервью Художники Искусство · Версия для печати

Выкса всегда славилась своей живописью. Классические пейзажи, портреты и натюрморты известных выксунских художников Юрия Гальянова, Валентина Крекина, Елены Каталевой, Евгения Милютина, Татьяны Ганиной и многих других живописцев украшают собой вернисажи не только местных музеев. А что у нас с искусством современным, не всегда понятным простому человеку, но таким притягательным? Одним из тех, кто представляет выксунскую современную живопись, является Арвидас Пликайтис, беседу с которым мы предлагаем нашим читателям.

Арвидас наполовину литовец: отец из Прибалтики, а мать русская. Поэтому разговор мы начали с далекой от живописи темы взаимоотношений русских и прибалтов.

— Мы иногда бываем в Литве с матерью. Все почему-то говорят, что русских там притесняют, но я подобного не заметил. В Клайпеде, например, процентов 25 русских, все свободно общаются на русском языке, никаких ограничений. Может и есть что-то такое, но я сам никогда подобного не встречал, да и слышал о подобном не так много.

— Вернемся к более интересной теме искусства. Расскажи, как ты начал заниматься живописью?
— Я ходил в художественную школу, давным-давно, но бросил, когда учился в 6 классе, кажется. Как и всем детям, с возрастом стало интереснее другое, прошла переоценка ценностей. Натюрморты и кувшинчики мне стало рисовать скучно. Но дома никогда не переставал заниматься творчеством. Поступил на дизайн в ВМТ, тогда там было такое направление, получил среднее образование.

А за высшим отправился в Нижний Новгород. Там я поступил в Мининский нижегородский университет на заочное отделение. Больше ради «корочек», нежели за знаниями. Учился я на преподавателя живописи и рисунка на отделении дизайна, изящных искусств и медиатехнологий. В университете все эти направления охватывались поверхностно, вперемешку. Учебой серьезной это назвать нельзя -, но профессию получил.

Что же касается живописи, самую большую школу в этом плане я получил все же в Выксе, у Валентина Викторовича Крекина. Он настоящий мастер, живописец. У него классическая манера, Валентин Викторович приверженец русской школы живописи, но при этом никогда меня не ограничивал в желании учиться чему-то новому. По-серьезному я начал заниматься рисунком именно после работы с ним. Гигантская благодарность Валентину Викторовичу.

— Твоя работа тоже связана с искусством?
— Можно сказать и так. Параллельно я обучался компьютерной графике. И это стало частью моей жизни: в данный момент я работаю в компании по созданию игр «Ironuts». Год работал в московском офисе компании, но по семейным обстоятельствам был вынужден вернуться в Выксу и сейчас работаю удаленно. Пока не знаю, надолго ли я в городе. В Москву возвращаться, впрочем, не хочется. Скорее, я перебрался бы в Литву. Пока это все на уровне задумок, даже не конкретные планы. Я прощупал эту почву, что можно жить, где угодно и работать удаленно из дома. Это дает определенные возможности.

— Почему нет желания вернуться в столицу?
— Причин много. В Москве, например, фатально не хватало времени. Особенно для собственного выражения — своего творчества. Работа-дом, к выходным уже вымотан. В Выксе гораздо спокойнее и привлекательнее, тем более график у меня свободный. Наличие свободного времени, знакомые места, сочетание природы и города, людей — здесь меня все устраивает. В Москве я не нашел ничего красивого. Единственное, пожалуй, это крутые выставки, вот это действительно очень интересно. Но можно ездить туда на выходные, это более приемлемо для меня.
 
— В чем заключается твоя работа?
— Сейчас работаю над играми, со своей компанией и делаю заказы для партнеров. Моя основная задача — персонажи, локации, концепты для игр на мобильных телефонах и планшетах. В основном это происходит так: появляется задумка, гейм-дизайнеры придумывают идею, обсуждают ее, доносят свое видение до нас, художников. После все вместе мы обсуждаем примерный стиль, ищем какие-то референсы, изучаем похожие картинки, придумываем что-то свое, и, отталкиваясь от выбранного стиля, создаем игру.

Плюс, здесь я снова устроился в художку, взял 3 дня в неделю по 3 часа.

Помимо работы я занимаюсь живописью. Потому что для меня живопись в любом случае на первом месте. Сколь бы мало времени не было, я пытаюсь успевать работать и над своими проектами.

— Как насчет выставок? Для современных художников это актуально?
— Думаю, да. Но я не зациклен на организации вернисажей. У меня были выставки в Выксе, в Нижнем. Пока мыслей особо нет на этот счет, мне не кажется это первостепенным.

— Может ли художник зарабатывать исключительно своими картинами, не отвлекаясь на другую работу?
— Возможно, но для этого нужно создать что-то необычное или попасть в какие-то круги, где вращаются большие ценители искусства, способные поддержать талантливого художника. Я вообще мечтаю зарабатывать этим — рисовать и продавать. Покупайте, пожалуйста! Но пока не очень получается. Так что свои работы я дарю друзьям, если им сильно понравилось. Иногда работаю на заказ, но тоже в подарок — ради искусства.

— Не все понимают современную живопись. Расскажи о своем подходе. Мы видели у тебя буйство форм и красок. Некоторым может показаться, что нормальный человек такое не нарисует.
— Предрассудки и заблуждения свойственны людям далеким от мира живописи. Ходит много слухов о том, что художники все наркоманы. На самом деле, для любого художника открытие чего-то нового, удачный поиск новых форм, линий, цвета, это и есть наркотик. Наверное, это действительно так.

Если брать мою живопись, то там, с одной стороны, все просто: я выбираю линию и стараюсь рисовать так, чтобы особо не задумываться. Берешь и рисуешь! Все логично — линия и цвет. Концепция у меня такая: мне нравятся контрастные тона и что-то немного синтетическое — необычные цвета, фиолетовый, например, фуксия. Это выглядит вкусно. В этом нет ничего психоделичного, я точно не псих!

Просто я не боюсь экспериментировать. Например, пробовал снимать короткометражки. Это часть творчества, но никто же не скажет, что я из-за этого ненормальный. В данный момент хочу научиться покадровой анимации, плотно заняться мультимедиа. Эксперименты — часть творчества. Они не всегда бывают приняты сразу.

— Что скажешь о неудачных рисунках? Что их ждет? Мусорное ведро или, быть может, печь?
— Наверное, как и у всех, у меня очень часто бывает, что я недоволен рисунком. Но я его не выбрасываю. Если мне что-то в рисунке не нравится, я складываю его вдвое и убираю в специальную стопочку — до лучших дней. Может, когда-то и пригодится. Даже если не получится сделать из этих набросков законченные рисунки, они помогут мне увидеть и осознать ошибки.

— В Выксе проходит Арт-Овраг — один из крупнейших фестивалей современного искусства. Нет желания вступить в стройные ряды тех ребят, что расписывают дома огромными полотнами?
— Честно говоря, мне не кажется это привлекательным. Расписывать большие объекты — очень сложная работа. Огромная ответственность, столько народа ходит мимо каждый день. Но даже не это пугает, а отсутствие должного опыта. Для меня ближе работа с привычными художникам размерами. Набросать эскиз для подобной картины — другое дело. Этим я бы с удовольствием занялся.

— Какие масштабы тебе подходят?
— Более стандартные для живописи. Большой формат я раньше рисовал дня за 2, чтоб все оставалось свежим. Сейчас я рисую в основном малые форматы, которые удается закончить за день, за один сеанс. Это дает определенную энергетику картине. Мне кажется, это особенно важным — энергия, исходящая от картины.

Я рисую акрилом, фломастерами, ручками, сочетая живопись и графику. Подход живописный, но исполнение, по сути, графичное. Это определенная фишка. Я работаю на картоне, который определенным образом грунтую его, либо на бумаге.

— Как тебе столичная и местная тусовка художников?
— По большому счету — никак. В Москве я работал в офисной среде, и хотя среди создателей игр много творческих ребят, я попал в тусовку «игровую», мы всей нашей командой уделяли время этому. Когда у кого-то из знакомых художников проводились выставки, перформансы, хотелось влиться и в эту тусовку. Но поскольку времени практически ни на что не хватало, то мечты остались мечтами. А в Выксе я из художников почти никого не знаю. Поэтому, рассказать о грязных секретах «живописной” тусовки мне, увы, нечего.

— Думаешь, такая отрешенность пойдет тебе на пользу? Все же, корефеи могут дать мудрый творческий совет.
— Раньше я действительно много смотрел картин, выставок, искал совета. Равнялся то на одного художника, то на другого. В разном возрасте вдохновлялся то одним направлением, то другим. Думаю, на первых порах это нормально для художника — смотреть, копировать. Но потом обязательно нужно находить свой стиль, свое «я” в живописи.

Сейчас я стараюсь вообще не смотреть на картины известных и не очень известных художников, просто чтобы не попасть под влияние. Если что-то понравится, засядет в голове, непроизвольно начинаешь подражать и копировать. А хочется создавать что-то свое. Возможно, такая отстраненность усложняет задачу — никто не подскажет, что ты делаешь правильно, а что нет. Но таков мой принцип в работе.

У меня дефицит творческих друзей, я мало знаком с художниками, но не испытываю по этому поводу дискомфорта. Если вы попросите меня назвать вам нескольких крутых Российских современных художников, у меня вряд ли получится — просто не интересуюсь! На ум приходит разве что Бартенев со всеми своими эпатажными штучками.

— Художники видят мир иначе? Как объяснить, что у разных живописцев одни и те же вещи могут быть угловатыми, округлыми или вообще расплываться по холсту?
— Каждый художник находит свою форму, линию, стиль и уже подгоняет под это все, что изображает. Поэтому кажется, что воспринимают мир они совершенно по-разному. Думаю, так и есть. Одни и те же вещи разные художники ощущают и видят по-своему.

Я далеко не все воспринимаю через призму творчества, гляжу на мир глазами обычного человека. Но бывают какие-то моменты, явления, когда действительно появляется желание нарисовать это немедленно. Или хотя бы отметить для себя и использовать после в рисунке. С вещами редко такое бывает, а вот с идеями, да — пришло в голову и нужно срочно запечатлеть, творческая энергия бьет через край. Появляется задумка, ты начинаешь гореть, и пока не воплотишь идею, остановиться не можешь.

— Как удается переключаться с работы на творчество?
— Очень тяжело. В этом проявляется некая моя двуличность. Можно даже сказать, что я не до конца искренний художник, потому как зарабатываю тем, что делаю на компьютере графику, коммерческую. И только после этого могу переключиться на живопись, писать для себя.

Нужно отметить, что по московским меркам зарплата у меня средняя, но для Выксы это хорошие деньги, так что жаловаться мне глупо, конечно. Да я и не жалуюсь. Это мой выбор.

На работе я делаю во многом то, что от меня требуется. В плане живописи — это чистое творчество. Здесь уже никаких правил. Когда-то мне не нравились пейзажи. Я бежал от этого. А сейчас я не могу сказать, что никогда не стану рисовать пейзаж. Все зависит от вдохновения.