14 марта, 10:53 · Просмотров: 4 136 · Теги: Художники Интервью · Версия для печати

2023 год объявлен в России Годом педагога и наставника. О том, какую роль в жизни ребёнка играет преподаватель, какие ценности он прививает, Алёна Баикина поговорила с Оксаной Никулиной, педагогом, экономистом, психологом и просто очень творческим человеком.

— Вопрос, с которого все интервью начинаются: Оксана Александровна, ты в художественную школу как попала? По зову сердца или по велению родителей?

— Скорее, по велению времени. Раньше же каждый должен был записаться в какой-нибудь кружок. Можно даже в несколько. Я выбрала художку. Значит, рисовала, видимо, и нравилось мне это. Хотя, знаешь, я честно скажу: очень плохо помню своё детство. Не могу объяснить почему. Ну вот так. Друзья смеются, что меня с Марса забросили сюда.

Зато преподавателя своего хорошо запомнила! Валентин Викторович Крёкин учил меня живописи. Мне очень повезло. А ещё первую свою работу помню. Лес, дорога и девочка уходит вдаль. Лица же боялась рисовать... Вот моя героиня и изображена спиной. Я сейчас, когда замечаю у учеников подобные ухищрения, сразу себя вспоминаю.

Потом я поехала учиться в Юрьев-Польский. И там мне вновь повезло с преподавателем. Михаил Михайлович Коробченко, друг Крёкина, там работал. Очень сильный преподаватель, художник замечательный. Вот я к нему и попала. А ещё мы учились вместе с Ириной Алексеевной Шукаёвой. Она на год старше, но мы как-то сошлись, общались. Позже она меня позвала сюда работать, кстати.

В училище давали сильнейшую методику. Мы вышли специалистами, не уступающими выпускникам института. Поэтому в школу преподавать я пришла очень подготовленной.

— В общеобразовательную школу?

— Ну да, преподавателем ИЗО. И работала я там очень долго.



— К урокам рисования в школе дети относятся как к чему-то необязательному и второстепенному. Тебя это не смущало?

— А тут всё от педагога зависит. Я относилась серьёзно к предмету — и дети так относились. Общеобразовательная школа мне много дала. Классы были большие, 30–40 человек порой, их держать надо, чтобы они не болтали, а работали. Вот в художественной школе натюрморт рисуют несколько уроков. А в общеобразовательной у тебя на всё про всё 40 минут. И методику дать, и опросить детей, и рисунок сделать. Там я научилась держать аудиторию, структурировать подачу материала, ставить цели для себя и для детей.

В художественной школе мне этот опыт очень пригодился. Однажды был случай: я вела уроки, а Валентин Викторович в мастерской работал. Потом он мне и говорит: «Я даже писать бросил, слушал, как ты объясняешь». Это такой комплимент!

— Можно ли научить рисовать человека, у которого нет очевидных данных?

— Мне попадались единицы, про которых можно сказать, что они необучаемы. На самом деле всё решает методика. Если у ребёнка есть хоть минимальные задатки, а ты владеешь методикой — практически любого можно научить. А уж дальше зависит от многих факторов. И способности здесь, и усидчивость, и трудолюбие. Одарённый ребёнок выдаст высокий результат, но и с небольшими данными можно добиться приличного уровня. Всё зависит от педагога, ну и от старания ученика, конечно.

— Ты такой человек... Неугомонный. Педагогическое образования, экономическое, психология потом... Постоянно чему-то учишься, регулярно выходишь из зоны комфорта. Это внутренне побуждение или жизнь заставляет?

— А для меня это и есть зона комфорта. Обучение, новые навыки, новые знания, новые компетенции — для меня там зона комфорта.



— Помогают ли тебе знания экономики и психологии в работе?

— Ещё как! На экономический я пошла потому, что надо было получать высшее образование, а хотелось быть многофункциональным специалистом, что-то новое попробовать, совсем другое. У меня оба полушария развиты примерно одинаково. Я любила математику в школе, всегда решала задачи повышенной сложности. В училище много времени уделялось черчению — тоже техническая дисциплина. И я выбрала для себя экономику как новую ступень развития.

А когда стала психологию изучать, даже дети заметили перемены. Маленькому человеку ведь очень важно, чтобы с ним разговаривали на те темы, которые его волнуют. Ребята нашли в моем лице компетентного и понимающего собеседника. Они очень много вопросов задают. И я работаю с ними как друг — это основная роль.

— У тебя есть интересная награда «за утверждение среди молодёжи непреходящих семейных, общечеловеческих ценностей и традиций, любви и верности». А что это, на твой взгляд, за ценности?

— Мне кажется, это вопрос на отдельную тему. Такой он глубокий, важный... Что за ценности? Это основополагающие человеческие качества. Давай на примерах разберём. Вот ребята приходят в школу в первый раз, мы знакомимся, и я им сразу обозначаю основные требования. Одно из них — не опаздывать, предупреждать, если вдруг задерживаешься. Так мы учимся уважать время другого человека.

С первого занятия в классе назначаются дежурные. После урока каждый убирает своё место, сдаёт основному дежурному, дежурный сдаёт мне. Это дисциплина, причём как внешняя, так и внутренняя. В душе должна быть чистота, и на рабочем месте должна быть чистота.

Много внимания уделяю формированию коллектива. Класс должен быть крепким, сплочённым, дружным. Дети должны доверять педагогу, видеть в нём друга. Старшего — да, обязательно без панибратства, — но непременно друга. Понимающего и отзывчивого. А границы, если их правильно обозначить, дети чётко усваивают. У меня есть такая фраза-маркер: «Говори — да не заговаривайся». И со временем я начинаю эту фразу слышать в разговорах детей. Вот так определяются границы допустимого.

Если в классе что-то происходит, я непременно разбираю все конфликтные ситуации. Никогда не оставляю их без внимания. Это очень важный воспитательный момент. На простых примерах, на очевидных вещах формируются ценности.

Дети, на самом деле, очень хотят разговаривать. И очень хотят быть услышанными. Мы можем обсуждать в классе трудные, проблемные темы. Я всегда спрашиваю: а что вы думаете по поводу той или иной ситуации. Строится диалог, и ребята делают для себя выводы.

Я всегда стараюсь наладить контакт с родителями. Потому что самая важная, самая близкая среда для ребёнка — семья, где его видят, слышат, понимают, поддерживают, любят.



— А какое место в твоей жизни занимает творчество?

— Центральное место!

— Что тебе больше нравится?

— По настроению. Что накатит — то и нравится. Пастель — это моя душа. Графику люблю. Акварелью могу порисовать, но не скажу, что получаю большое удовольствие. Мне вот дайте пастель, мягкий материал. И уже начав изучать психологию, я поняла, откуда эта любовь. Там же кинестетика, тактильные ощущения.

Был период, когда я топиарии делала. Это такие деревья — как чупа-чупсы. Они все тематические, миллион вариантов. Много-много делала, дарила. Потом остыла. Делала картины из шерсти. Обереговыми куклами увлекалась. Причём мне нравится вникать в нюансы, изучать детали, особенности нового направления.

— А где время находишь на это всё? Обычно жалуются, что на творчество уже и не хватает...

— Так и я пожалуюсь. Не хватает! Времени мало, конечно, но я стараюсь слушать себя. Вот чем я сейчас хочу заняться? Творить хочу. Что хочу творить? Причём вопрос ставится именно так: не с позиции «ой, нужно пойти порисовать, потому что надо», а «чего сейчас желает моя душа?» Не «нужно», а «хочу». Вот тогда получается настоящее творчество.

Кстати, и в работе с детьми то же самое. Слушай своё сердце, слушай их души — и ты сможешь воспитать настоящего созидателя. Творца, умеющего ценить прекрасное даже в обыденном.