2 августа 2010, 12:14 · Просмотров: 14 186 · Теги: Лесные пожары · Версия для печати

В Выксунском районе Нижегородской области, по последним официальным данным, в результате массовых пожаров в минувший четверг погибло 14 человек. Практически полностью уничтожено огнем село Верхняя Верея (341 дом), около 120 домов сгорело в деревне Борковка, 34 — в деревне Тамболес.

Но разбор завалов на месте пожарищ продолжается, и число жертв наверняка увеличится. Корреспондент сайта «Время новостей» Андрей Сусаров побывал на месте трагедии, попытался разобраться в причинах происшедшего и понять, гарантированы ли местные жители от повторения трагедии. Выяснилось, что опасность нависла над всеми россиянами: эффективно реагировать на стихийные бедствия чиновникам, по их словам, мешает законодательство и слишком жесткий контроль над расходованием бюджетных средств.

В том, что лесные пожары перекинулись на населенные пункты, погорельцы винят власти, Но российская власть существует во многих лицах. Премьер-министр Владимир Путин в ходе своей экстренной поездки в минувшую пятницу в Выксу призвал местных руководителей уйти в отставку. Но конкретный список и уровень он не обнародовал. В итоге пока о сложении полномочий заявил только глава земского собрания Выксунского района Алексей Соколов. Но местные жители недовольны не только его действиями.

Едва ли не все погорельцы в один голос винят в случившемся губернатора Нижегородской области Валерия Шанцева. Им не дает покоя показанный по местному телевидению сюжет с селекторного совещания, на котором глава МЧС Сергей Шойгу спрашивал губернаторов, какая помощь федерального центра им требуется для борьбы с лесными пожарами. Якобы г-н Шанцев заверил, что его регион справится своими силами. Теперь понятно, что сил было явно недостаточно. После всего случившегося погорельцам не кажутся чрезмерными даже такие радикальные меры, как объявление всеобщей мобилизации на борьбу с лесными пожарами военнообязанных. По словам очевидцев, губернатору пришлось выслушать много нелицеприятных слов в свой адрес, когда он приехал в Верею, сопровождая Владимира Путина. Защитила губернатора от погорельцев охрана.

Но после отъезда Владимира Путина руководство Нижегородской области делает все возможное, чтобы убедить население, что премьер, говоря о необходимости местных руководителей уйти в отставку, имел в виду не их. В Выксе создан оперативный штаб из представителей областного правительства, который фактически установил внешнее управление над юго-западом региона. Пострадавшим по всем вопросам — от социальных до финансовых — рекомендуют обращаться в Нижний Новгород, обещая в ближайшее время обеспечить представителей областных властей выксунскими телефонами. «Местная администрация к восстановлению жилья совершенно точно отношения никакого иметь не будет», — заверил пострадавших заместитель главы администрации области Антон Аверин. Даже для охраны сгоревших поселков пригнали милиционеров со всей области. Руководит ликвидацией последствий чрезвычайной ситуации лично губернатор Шанцев.

Здесь же работает и министр Шойгу. Местные пожарные тоже не склонны брать ответственность за происшедшее на себя. «По закону сотрудники МЧС ликвидацией лесных пожаров не занимаются. Мы имеем право подключаться только в том случае, если создается опасность для населенных пунктов, — пояснил корреспонденту „Времени новостей“ начальник пресс-службы Приволжского управления МЧС России Олег Зугеев. — А если мы будем заниматься неположенной работой, то это может быть расценено прокуратурой и другими проверяющими органами как нецелевое расходование средств». По его словам, функции по охране лесов от пожаров выполняют коммерческие организации, которые зачастую в своем арсенале имеют несколько десятков человек и «две лопаты». Но тем не менее они выигрывают положенные тендеры, так как предлагают за свою работу минимальную цену. Да и численность и техническая оснащенность работников лесного хозяйства не сопоставимы с тем, что имеют пожарные.

Глава администрации Выксунского района Константин Каддо также не намерен уходить в отставку. Об этом он прямо заявил корреспонденту «Времени новостей»: «Вы же видите, я на рабочем месте. Мы сделали все, что могли, и сделали все правильно: привлекли технику, людские ресурсы, здесь с самого начала были представители областного управления МЧС, первый заместитель губернатора. Что можно было противопоставить сильному ветру, огненному шторму?» — объясняет глава района.

Погорельцы, с которыми удалось побеседовать, убеждены, что власти не сделали всего возможного для предотвращения трагедии. Более того, некоторые представители власти даже мешали селянам бороться с наступающим пожаром. Беда пришла в Выксунский район за четыре дня до черного четверга, 29 июля. На юге района сгорела отдаленная деревня Семилово (выгорело 22 дома). Жители окружающих Выксу населенных пунктов поняли, что ждать помощи не стоит. Они сами взялись за топоры и пилы, чтобы освободить от кустарника заросшую противопожарную полосу между их огородами и лесом, а также отодвинуть лесной массив подальше от деревни.

«Мы не барахло вывозить начали, а на свои деньги наняли тракторы и погрузчики, сами всеми семьями вышли в лес. Но на другой день к нам подъехали представители местного лесничества, милиции и прокуратуры и выставили нам счет. Все пеньки пересчитали и составили акт о незаконной порубке деревьев. Они говорили, что мы бани себе собираемся строить, — рассказывает жительница деревни Борковка из числа погорельцев Лариса Сергеева. — На два дня работа остановилась».

В четверг около восьми вечера, как в один голос говорят многие жители Борковки, со стороны леса они услышали быстро нарастающий рев. «Я подумала, что это самолеты нам на помощь летят, — вспоминает г-жа Сергеева. — Но вдруг прямо из леса, через ближайшие деревья к нам в огороды выпрыгнула огненная волна». Об этом похожем на цунами прыжке говорят многие местные жители. И действительно, между полностью выгоревшим лесом и сгоревшим жилым массивом стоит ряд абсолютно целых и зеленых берез.

Похожим образом происходившее описывают и погорельцы села Верхняя Верея, которую местные жители по старинке называют Гибловка. Там тоже остались целы многие высокие деревья, стоявшие вплотную к огородам. И даже крайний дом, примыкавший вплотную к лесу, остался невредимым — одним из пяти, которые огонь не тронул в селе из 340 дворов. Уцелели и оба здания старой деревянной школы, также стоящей вплотную к лесу. Все дома вокруг сгорели. Огонь подпалил окружающий школу дощатый забор, сжег траву в палисаднике, расколол пополам усеянную плодами яблоню в пяти метрах от стен здания.

Все закончилось за 15—20 минут. «Муж побежал заводить машину и стал кричать, чтобы я быстрее выходила из дома, — продолжает рассказ Лариса Сергеева. — Но в один момент кругом стало темно, как ночью. От страха я не могла найти выход, ударилась о косяк, уронила очки, пока их искала — в доме начали лопаться стекла».

Никакой организованной эвакуации жителей не было. Люди спасались от обрушившегося на них огня кто как мог. Пожарные на паре дежуривших в Верее машин сами еле успели выехать из деревни, побросав пожарные рукава. Один из местных жителей остался жив, спрятавшись в пруду. На выезде из села рядом с совершенно целым остановочным павильоном стоит обгоревший остов трактора «Беларусь» с тележкой. На нем местные жители пытались выехать из деревни, но он заглох, и дальше людям пришлось бежать пешком. Что они пережили — трудно представить. Единственная дорога от села на протяжении нескольких километров проходит сейчас через полностью сгоревший и до сих пор тлеющий лес. Выгорели даже кочки на болотах рядом с дорогой.

Огонь прыгал по поселкам как бешеный. Рядом с до земли сгоревшими толстыми столбами остался цел штакетник. Кое-где среди пепелища остались целыми деревянные бани, сараи, гаражи, теплицы. Вокруг некоторых домов сгорело все — дома справа, слева и впереди через улицу. И теперь они стоят целые и невредимые среди огромного пепелища. Счастливый хозяин одного из таких одиноко стоящих домов в Верхней Верее Сергей Шумилин убежден, что их защитил Господь.

Вся Верея и районы пожарищ в других населенных пунктах напоминают сейчас кадры из военной хроники. Деревянные дома сгорели без остатка. Полусгоревших нет. От некоторых остались только печи с трубами. Но во всех селах уже давно был проведен газ, поэтому деревянные дома без остатка осели в аккуратные прямоугольные кучки пепла. Остатки каменных домов зияют обгоревшими глазницами и провалами вместо крыш.

В Гибловке среди дня стоит какая-то глухая тишина. В некоторых огородах погорельцы выкапывают картошку, собирают оставшийся целым другой урожай. Кое-где лежат трупы домашних животных. Тот скот, который выжил, бродит от одного человека к другому, заглядывая в глаза, словно бы в поисках защиты. Одна из коров, у которой огонь подпалил вымя, кричит, не дается, чтобы ее подоили. На скамейке перед бывшим палисадником сидит пожилая женщина. За ее спиной остатки некогда одного из самых больших в деревне домов. Рядом лежит нехитрый скарб, чудом оставшийся целым: портфель, сапоги, велосипед и закоптившиеся банки домашних солений.

Среди погибших оказались в основном старики, которые редко выходили из домов. В отсутствие пока точных данных о числе жертв, город полнится слухами: говорят, что только в Гибловке погиб 61 человек. В самой Верхней Верее пять-семь погибших.

В субботу в выксунском Дворце культуры металлургов прошли первые встречи представителей областной и районной администрации с погорельцами. Даже в зале стоял устойчивый запах гари и висела пелена дыма. Но снизу неслись возгласы «Горько!». ДК, где проходила встреча, используется в качестве городского Дворца бракосочетаний, поэтому погорельцы, поднимаясь в зал, проходили мимо групп радостных друзей брачующихся.

Сами встречи прошли на удивление спокойно и конструктивно. Понимая крайне сложное психологическое состояние погорельцев, заместитель губернатора Нижегородской области по вопросам строительства и ЖКХ Антон Аверин терпеливо повторял, что все пострадавшие получат компенсации.

Конкретные ситуации у людей очень разные. Кто-то не успел оформить только что построенный дом, и теперь по документам у него есть только земельный участок. У многих в документах не были отражены каменные пристройки к деревянным домам. Кто-то не был прописан в сгоревшем доме, но реально там жил. Некоторые горожане использовали старые родительские дома в сгоревших деревнях в качестве загородных. Замглавы областной администрации заверил присутствующих, что принципиальная позиция губернатора Шанцева заключается в том, что для получения положенных денежных компенсаций могут использоваться не только официальные документы, но и свидетельские показания соседей. «Губернатор за такое решение. Осталось только отработать с федералами, чтобы такой механизм мы могли использовать», — оговорился областной чиновник.

Уже в среду-четверг начнется расчистка территорий под новое строительство. Антон Аверин попросил пострадавших к этому времени оформить все необходимые документы со страховыми компаниями. Между тем застраховавшие свое жилье уже столкнулись с первыми проблемами. Страховщики требуют принести справку от пожарных, что дома сгорели из-за лесного пожара. Те отказываются давать такие документы, предлагая страховым компаниям самим выехать на место для документирования нанесенного ущерба. А для получения компенсации за имущество в акт о пожаре страховщики требуют, по словам пострадавших, «внести каждую тряпку». Антон Аверин пообещал поработать с «Росгосстрахом» и другими страховыми компаниями, чтобы сделать их более лояльными к погорельцам. «Моя позиция — всем бы выплатил. Но обещать то, что не зависит от меня, не собираюсь», — предупредил чиновник.

Зато он гарантировал, что к ноябрю 2010 года погорельцы получат под ключ полностью готовое к заселению новое благоустроенное жилье с дорогами, газом, водопроводом и канализацией (в виде септика). Это сообщение было встречено одобрительными аплодисментами. С участием жителей будут отобраны два-три типовых проекта домов разной площади. На требование погорельцев, чтобы дома, которые им построят, были с бетонными перекрытиями и с фронтонами, выложенными кирпичом (для большей пожаробезопасности), г-н Аверин ответил, что новые дома будут «капитальными, но быстровозводимыми». Каждый получит жилье не меньше, а скорее всего больше старого. Все потери погорельцев будут компенсированы.

Но на этих словах в зале проявился раскол пострадавших по имущественному признаку. «Кому-то дадут 100 руб., а кому-то — миллион?» — прозвучал возглас из зала. Тогда г-н Аверин максимально аккуратно, чтобы не обидеть ни «бедных», ни «богатых», постарался объяснить, что кроме одинаковых для всех денежных компенсаций (выдача которых началась в этот же день), государство обещает погорельцам построить одинаковые дома. Предполагается, что потери имущества, гаражей, бань и других дворовых построек покрывает компенсация. Сейчас с федеральными властями решается вопрос о возможности выдачи денежной компенсации в размере стоимости положенного им нового жилья некоторым бывшим домовладельцам, которые не хотят, чтобы им строили, как выразился один из пострадавших, «быстровозводимые домики Элли (героини знаменитой сказки Александра Волкова „Волшебник Изумрудного города“. — Ред.)». Этого добивались преимущественно владельцы больших каменных домов, не желающие переселяться в щитовые конструкции. Но они же потребовали от властей, чтобы те обеспечили жесткий контроль за ценообразованием на рынке строительных материалов.

Другим требованием пострадавших стала прозрачность финансовых потоков и гласность по всем принимаемым кризисным штабом решениям. Для этого погорельцы потребовали включить в состав штаба по ликвидации последствий пожаров своих представителей, которые могли бы принимать участие в принятии всех связанных с восстановлением вопросов. Антон Аверин против этого не возражал, предложив пострадавшим самоорганизоваться. Но одновременно попытался объяснить присутствующим, что контроль за действиями областных чиновников и без того достаточно жесткий: «Эти деньги (на восстановление домов. — Ред.) — это государственный заказ, который очень четко контролируется Счетной палатой РФ, Минфином. Смета на строительство проверяется в Минэкономики. Контроль жесточайший». «Почему же у нас столько денег воруется в государстве?» — не поверили чиновнику в зале.

Уверенности, что повторения массовых пожаров не будет допущено, также ни у кого не возникает. Пока относительное улучшение ситуации, констатируемое областным управлением МЧС, связано не столько с усилиями огнеборцев, сколько с тихой, почти безветренной погодой, установившейся в регионе. Но по всем прогнозам, температура в ближайшие дни ожидается под 40 градусов, и никаких дождей. Во всех лесах тлеют очаги пожаров. Поэтому местное население опасается повторения огненного шторма при усилении ветра. Что-либо противопоставить этому вряд ли возможно.

Ничуть не лучше ситуация в соседних Навашинском и Кулебакском районах области и в Муроме Владимирской области. Здесь тоже все населенные пункты окутаны плотной пеленой дыма. Проезд по открытому менее года назад Владимиром Путиным мосту через Оку похож на полет в облаках — не видно ни города, ни окружающего ландшафта, ни самой Оки. Пожары тлеют в окружающих лесах, время от времени подбираясь почти к домам. В Кулебаках уже сгорело городское кладбище, проводилось выселение жителей из домов некоторых наиболее опасных окраин города. В срочном порядке откачивали бензин из расположенной на выезде из города заправочной станции. Немногочисленные бригады огнеборцев из числа работников муниципальных предприятий пытаются помочь пожарным погасить низовые пожары.

От верховых пожаров в арсенале пожарных есть только одно эффективное средство — огонь. Именно встречным огнем пытаются заранее выжигать пространство перед наступающим крупным пожаром. По версии некоторых погорельцев, именно одна из таких попыток защитить от огня город Выксу и привела к трагедии в минувший четверг. Предполагается, что встречные пожары под действием достаточно сильного ветра вызвали тот шквал огня, который стал причиной трагедии в Выксунском районе.

Глава выксунской администрации не стал опровергать эту информацию. «Это специфическая тема, доступная только профессионалам. Существует технология отжига? Да, существует. Но прокомментировать ее могут только специалисты МЧС, которые ею пользуются», — заявил Константин Каддо.

На Бога у местных жителей надежды значительно больше, чем на свою власть. Вокруг Кулебак уже который день местные православные устраивают крестные ходы.

Часть жителей убеждены, что лесные пожары — дело рук местных деревопереработчиков. Если в советские годы в каждом из районов было по две-три пилорамы, то сейчас их число доходит до сотни. Получить разрешение на рубку леса все труднее. Деревья же, пострадавшие от низового пожара, погибают, но вполне пригодны для изготовления из них пиломатериалов.